![Агентство Лангуст [переход на главную]](/pic/logo.gif "агентство Лангуст [переход на главную]"){kind=logo}
17/09/2010 Нужно ли спасать исчезающие языки?
Впервые опубликовано на сайте BBC Русская служба
На сайте BBC Русская служба была опубликована заметка об исчезающих языках мира.
Ниже материал заметки приведён полностью.
На этой неделе в британском Камартене прошла конференция, посвящённая умирающим языкам. Сотни учёных со всего мира обсуждали, как спасти тысячи находящихся на грани исчезновения языков. Но стоит ли бороться за сохранение языков, исчезающих вместе с их последними носителями?
В этом году в СМИ всего мира появились сообщения о смерти 85-летней Боа Ср, жившей на Андаманских островах в Индийском океане и последние 40 лет остававшейся единственной носительницей языка бо. Его лингвисты называли одним из самых древних в мире: язык существовал более 65 тысяч лет, и со смертью Боа Ср стал достоянием только учёных.
Бо - не первый, и, как говорят лингвисты, далеко не последний язык, который вскоре умрёт. В среднем, по оценкам учёных, в год человечество теряет около 25 языков. Всего из 7 тысяч языков, на которых говорят в мире, может исчезнуть половина.
Количество носителей каких-то языков на планете уже сейчас насчитывает дюжину-другую человек: например, на языке народа онгота с северо-запада Эфиопии говорит всего 20 человек.
Что можно сделать, чтобы предотвратить смерть языка? Об этом говорили на самых разных языках учёные на конференции в Камартене.
Встреча была организована британским обществом языков, находящихся на грани исчезновения. Глава общества лингвист Николас Остлер считает, что сам факт проведения конференции в Камартене тоже интересен с точки зрения лингвистики.
«Валлийский язык в течение XIX и XX века был в упадке, и только начиная с 1970-х годов до наших дней он начал вновь развиваться», - говорит Остлер.
Возрождение языка
История с валлийским языком - пример того, как казавшийся умирающим язык начал возрождаться. Хоуэл Льюис - философ и лингвист из Уэльса считает, что валлийский язык отстоял право на жизнь в бою.
«Уэльс был присоединён к Англии. Один американский историк в своей книге написал, что Уэльс стал первой английской колонией. Нас колонизировали в 1536 году. Генрих VIII сразу ввёл нечто вроде закона, по которому люди должны были говорить не по-валлийски, а по-английски», - рассказывает Льюис.
По его словам, пренебрежительное отношение к языку продолжало существовать многие годы.
«Я помню, как к нам в школы приезжали английские инспекторы и валлийский язык обвиняли в том, что он не даёт его носителям никаких преимуществ в общественной жизни и карьере. Детям, которые говорили по-валлийски, вешали на шею кусок дерева на верёвке. После школы тех, у кого на шее была такая деревяшка, били», - вспоминает лингвист.
Принуждение к языковому миру
Если рассматривать язык, прежде всего как инструмент общения, не означает ли смерть языка просто то, что необходимость в таком инструменте отпала?
По словам американского лингвиста Грегори Андерсона, занимавшегося изучением языков коренных жителей Сибири и побывавшего в экспедиции в нескольких деревнях в глубинке Томской области, причина, по которой люди отказываются от своего языка, - дискриминация.
«Сообщества людей, говорящих на исчезающем языке, часто находятся в условиях постоянного давления. В Сибири преобладающий над остальными язык - русский. Но люди должны понять, что в отношении исчезающих языков мы не стоим перед выбором «или-или», - считает Андерсон.
По его мнению, нет никаких причин, по которым кто-то не может говорить дома на другом языке, чем на работе или в общественных местах.
«Использование государственного языка может быть оправдано в каких-то ситуациях, но дома у людей всегда есть выбор, - говорит учёный. - Но иногда люди не говорят на собственном языке просто потому, что им физически не дают этого сделать. Так, например, было в Америке, когда учеников отдавали в школы и заставляли говорить по-английски. Точно так же сибиряков заставляли говорить по-русски».
Вопрос совести
В Нью-Йорке противостоять медленной смерти языков пытается лингвист Дэниел Кауфман из «Альянса языков, находящихся в опасности». Он занимается проектом по сохранению вымирающих языков живущих в Нью-Йорке людей. Среди участников его проекта есть, в том числе и русскоговорящие участники.
«Мы работаем с носителями кабардинского и адыгейского языка. Я не сказал бы, что они находятся на грани исчезновения. Но внутри этих диаспор в прошлом веке произошли многие перемены, - говорит Кауфман. - Носителей языка разбросало по всему миру, и многие стали двуязычны. Те, кто живёт на Ближнем Востоке, говорят по-арабски, те, кто живут в Турции, говорят по-турецки, те, кто живут в России, говорят по-русски. Во всех этих местах существует давление говорить на доминирующем языке».
Об этом давлении говорит и жительница Адыгеи Жанна Шаззо - одна из участниц проекта Кауфмана. Она рассказала, что адыгейский язык выучила только благодаря отцу - в школе для изучения родного языка им выделялось часов даже меньше, чем для английского.
«Россия же такое государство, которое тебе всё время напоминает, что надо говорить по-русски, если вы в России», - сказала Шаззо.
Но нужно ли вообще сохранять вымирающие языки?
Может быть, как говорят некоторые скептики, если язык медленно и верно умирает, с этим надо просто смириться? Директор института лингвистики Максим Кронгауз 
с этим не согласен.
«Это такой общий вопрос, в духе того, надо ли сохранять архитектурные памятники или вымирающие виды. В природе умирает всё - и языки, и дома, и культуры. Вопрос в том, хотим мы об этом помнить или нет. Можно, конечно, обо всём этом забыть и бодро идти в будущее. Будет ли оно светлым, я не уверен. Можно ли теряя культуру, идти вперёд? Мне кажется, что это роботизация общества. В конечном итоге необходимость сохранения прошлого - вопрос совести культуры человечества и каждого человека в отдельности», - считает Кронгауз.
© Альвина Харченко
Впервые опубликовано на сайте BBC Русская служба
хостинг для сайтов © Langust Agency 1999-2024, ссылка на сайт обязательна
